В современном мире профессия эксперта-криминалиста ассоциируется с литературным персонажем, созданным Артуром Конан Дойлом. Как и легендарный Шерлок Холмс, особое внимание судебные эксперты уделяют деталям — без них картина преступления не сложится. Пустая бутылка, окурок, нечеткий отпечаток обуви… Для обывателя — мелочи, а для профессионала — улики.
О тонкостях этой работы мы попросили рассказать старшего эксперта сектора криминалистических экспертиз по Стародорожскому району Слуцкого межрайонного отдела Государственного комитета судебных экспертиз Алексея Денисевича. На его счету — десятки, а то и сотни раскрытых дел. Опытный специалист не пропустит ни одну деталь — профессия обязывает.
— Уверена, в вашей профессии много интересного. Расскажите о ней подробнее. Как проходят трудовые будни?
— Работа судебного эксперта делится на два вида: кабинетную (выполнение экспертиз) и выездную (дежурства), — рассказывает Алексей Денисевич. — Если в районе совершается преступление, то при поступлении сигнала в дежурную часть вместе со следственной группой выезжаем и мы. В ходе осмотра места происшествия мы выявляем и собираем улики, оцениваем предварительные данные и производим фотосъемку. Помощник в этом деле — экспертно-криминалистический чемодан, который снабжен всеми необходимыми средствами фиксации, обнаружения, изъятия следовой информации для дальнейшего использования в расследовании и раскрытии преступлений.
— Этот чемодан? — спросила я, показывая на увесистый серебристый ящик в углу, а получив утвердительный ответ, решила его приподнять. — Да сколько же он весит?
— Килограммов 15, — улыбаясь, сказал Алексей Денисевич.
— По-моему, все 25, — не поверила я. — Что в нем лежит?
— Все самое необходимое: технические средства и расходные материалы для обнаружения и изъятия следов биологического происхождения (фрагментов кожи, капель крови, слюны и т. д.). В нашем распоряжении есть много вещей для сбора информации: лупа, дактилоскопический порошок, кисти, линейки, номерки для маркировки объектов, различные канцелярские принадлежности, разного рода упаковка, в том числе для запаховых следов. И это лишь малая часть того, что хранится в кейсе.
— Подождите, — прервала я собеседника. — Что значит запаховые следы? Разве можно изъять то, что не видно?
— Еще как! По запаховому следу, например, можно узнать, кто на каком сиденье находился в автомашине и кто был пьян.
— Это как?
— С помощью одорологиче-ской экспертизы. Существует метод аппликации: к предмету (в данном случае — к сиденью авто) прикладывается кусочек фланели, который вбирает запах, затем на него кладут фольгу и пресс. Далее ткань закупоривается в стеклянную банку и отправляется в другой город на экспертизу, где с ней уже работают специально обученные четвероногие специалисты. Основываясь на принципе совпадения, собаки выбирают среди нескольких вариантов такой же запах человека, как и заданный для поиска: должны совпасть запахи крови подозреваемого и улики, найденной на месте преступления. Электронных аналогов собачьему нюху до сих пор не существует. Кстати, образец запаха может храниться до 5 лет.
— А у отпечатков пальцев долгий век?
— Все зависит от среды, где они остались. Обычно несколько лет.
— Дактилоскопия, наверное, чем-то похожа на хиромантию, — пошутила я.
— Даже не сравнивайте. В тысячах рисунков необходимо отыскать именно тот след, который укажет на преступника. Хотите посмотреть?
Я киваю головой и, вооружившись лупой, пристально рассматриваю отпечатки чьих-то пальцев. На первый взгляд все «завитки» кажутся абсолютно одинаковыми. Простому обывателю различить их не представляется возможным.
«Изгибы ладоней и пальцев у всех разные. Это очень кропотливая работа, но одна из самых важных — без нее определить преступника нельзя».
Мы можем сразу же с места происшествия отправить фото «пальчиков» в дактилоскопическую базу. Для этого у нас есть специальные мобильные телефоны. Криминалист сканирует полученные следы и при помощи автоматизированной дактилоскопической системы сверяет их с базой дактилоскопических карт. Но не надо думать, что далее все за эксперта сделает компьютер. Он может выдать и сто, и тысячу схожих вариантов. А мы должны найти единственный верный.
— Расскажите про один из последних случаев, когда благодаря вашей работе удалось установить злоумышленника.
— Кто-то поцарапал потерпевшему машину. Подозреваемый на примете у милиционеров был, вот только отсутствовала доказательная база. У мужчины изъяли ключи, которыми предположительно было повреждено транспортное средство, и отдали на экспертизу. Я проделывал с ними сотни манипуляций, но в итоге получил стопроцентное совпадении царапин, сделанных в лаборатории, и тех, что остались на поврежденном авто. Доказать вину удалось.
— Сколько длится процесс осмотра места происшествия?
— Все зависит от состава преступления. Однажды осмотр места убийства в Щитковичах занял 15 часов.
— Наверное, самое неприятное в вашей профессии — осматривать тела погибших.
— Это обычная работа. Криминалист на службе должен быть хладнокровным. Со временем привыкаешь и к убийствам. Стараюсь абстрагироваться от различных проблем и тяжелых ситуаций. Единственное, к чему никогда не привыкну, — к осмотру тел погибших детей.
— Криминалист должен быть психологом, химиком, ювелиром, в общем, на все руки мастер. Окупаются ли ваши старания?
— Криминалист — это фанат. Часто, чтобы добраться до истины, трудимся допоздна, по-другому никак: либо весь выкладываешься и работаешь на результат, либо преступник уйдет от ответственности, чего мы позволить не можем…
Марина ГЕРАСИМОВИЧ.
Фото Олега ДОРОШКО.
