И был бой…
— Так ведь в ходе операции «Багратион» наши взяли Старые Дороги без боя!.. — сказал мне недавно на полном серьезе один человек.
— Как без боя?
— Да очень просто. Немцы отступили на Слуцк, и наши уже в пустой город вошли.
Наверняка и кто-то еще так думает, а кто-то просто не знает. Давайте же узнаем кое-что о бое, который на самом деле был ожесточенным и упорным, длился восемь часов и стоил жизней почти двум десяткам солдат и офицеров. Большинство из них — танкисты 219-й танковой Кременчугско-Берлинской Краснознаменной орденов Суворова, Кутузова, Богдана Хмельницкого бригады, действовавшие при поддержке 35-й мотобригады и 75-го полка самоходных артиллерийских установок. Заглянуть в прошлое и восстановить картину событий нам помогут журналы боевых действий частей и данные безвозвратных потерь личного состава.
…День 27 июня 1944 года склонялся к вечеру; ровно три года прошло с момента оккупации Старых Дорог немецко-фашистскими захватчиками.
Настроение у гитлеровцев, однако, было непраздничным: четыре дня тому назад советская армия начала штурмовать «Белорусский балкон». Но бои шли еще далеко, да и укрепленность линии фронта не вызывала у немцев сомнений.
Вермахт буквально зубами вцепился в Беларусь, выполняя приказ фюрера «Ни шагу назад»; прочная глубоко эшелонированная оборона 40-километровой глубины держалась на заболоченных участках, лесных массивах и водной преграде в виде реки Птичь. Эти рубежи в самом деле были практически неприступными — оснащенные «под завязку» огневыми средствами, сетью траншей полного профиля с ходами сообщения, дотами и дзотами, с густо заминированным передним краем…
Но вдруг около 18 часов на южной окраине Старых Дорог возникли русские танки —
привидения просто, черт знает откуда. Их уж точно нельзя было ожидать со стороны полесских болот, обозначенных на немецких картах как «непроходимые»!..
Немцы не могли предположить, что наши танкисты проведут машины через топи по гатям и ворвутся во вражеский тыл, отсекая бобруйскую группировку. Взломав третью линию обороны на Птичи и скрытно приблизившись к Старым Дорогам по лесам вдоль шоссе, они атаковали врага. Второй танковый батальон 219-й бригады устремился в центр города, третий — на западную окраину, в район военного городка.
Несмотря на внезапность их появления, вражеская артиллерия и танки успели развернуться в боевой порядок и повели ответный огонь. В райцентре стояло до батальона пехоты вермахта, 5 танков «Тигр», до 2-х батарей противотанковой артиллерии, до 3-х минбатарей. Начался бой. Сопротивление фашистов было упорным, особенно в районе военного городка, но победа осталась за нашими: 28 июня в 2 часа ночи Старые Дороги были освобождены.
«В бою особенно хорошо действовал 2 ТБ с десантной ротой МБА, — отмечено в журнале боевых действий 219-й танковой бригады. — Личный состав дрался с исключительной отвагой и в упорных уличных боях обратил в бегство обороняющегося противника».
В этом бою погибли командир второго танкового батальона Петр Данилович Кваков, командир танкового взвода Степан Алексеевич Франко, командир танка Виктор Федорович Клещевников, механики-водители Тач Васятович Аюхба, Борис Павлович Смирнов, Иван Геннадьевич Боровков, Василий Федорович Данченко, радисты Дмитрий Тимофеевич Ложкарев, Николай Александрович Куделин, Александр Иванович Хорев, командир башни Михаил Михайлович Суббота, пулеметчики Балат Смагулов и Николай Сергеевич Митрофанов. Одиннадцать жизней — таковы потери только среди танкистов, сражавшихся за освобождение нашего города. Похоронки полетели в разные уголки России, на Украину, в Мордовию, в Абхазию и Казахстан. По возрасту самый старший среди погибших — Степан Франко: ему было тридцать. Остальным — по двадцать, двадцать два, двадцать три.
Первый
Николай ГОЛОВИН, ветеран Великой Отечественной войны, участник операции «Багратион»: «Я обычно шел вторым, с командиром взвода. А кого первым пускают — это, считай, смертник, ему первому болванка достается. В атаку пошли — ляп — первый горит. Ляп — второй готов. Мне уже стало безразлично — знал, что все равно убьют. В атаку сходили, смотришь — тот погиб, этот погиб, этот сгорел… люди гибли безбожно. Похоронная команда пойдет, а там и собирать нечего. Тело человеческое горит — будь здоров…»
Экипаж, идущий в бой впереди, рисковал больше всех. Если снаряд попадал в башню — ее срывало, танкистов резало вместе с ней. Многие погибали от осколков брони, разлетавшихся внутри танка, или горели. Часто — живыми, потому что, контуженные, не могли выбраться наружу…
И все равно идти первым кто-то должен. И шли. У нас в район военного городка, где дислоцировались основные силы противника, первым ворвался танк под командованием младшего лейтенанта Виктора Клещевникова. Перед тем, как погибнуть, он смял оборону противника, успев уничтожить 3 пушки, 2 автомашины, мотоцикл, 5 пулеметов и до 30 солдат и офицеров. И дал возможность боевым товарищам, идущим следом, развить наступление и овладеть населенным пунктом Старые Дороги.
Виктор Федорович Клещевников был родом из села Погаевка Саратовской области. На фронт призван в 1942-м. Успел повоевать два года и внести свой великий вклад в Великую Победу. Награжден Орденом Отечественной войны 1 степени посмертно. Пишу и думаю: интересно, успел ли кто-то хоть раз в жизни обратиться к нему по отчеству?.. Ему ведь было всего-то двадцать лет.
Фото на память
На довоенной еще, видимо, фотографии Петр Кваков шутливо-ласково поит чаем с ложечки девушку, счастливую от внимания красивого лейтенанта. Все так безмятежно, так мирно, и кажется, что целая долгая жизнь впереди…
В 39-м году он окончил Харьковское танковое училище.
С первого дня войны — на фронте: Курск, Белгород, Харьков, Полтава, Кременчуг и, наконец, освобождение Беларуси.
В ходе операции «Багратион» командовал 2-м танковым батальоном 219-й танковой бригады — тем самым, который штурмовал наш город.
«В боях за социалистическую родину проявил образцы отваги и геройства, — говорится в наградном листе на представление к Ордену Отечественной войны ІІ степени. — Не считаясь с жизнью, мужественно уничтожал коричневую чуму. 27.06. в р-не боевых действий м. Старые Дороги уничтожил 1 танк типа Тигр, Фердинанд и до взвода солдат и офицеров. Сам геройски погиб».
Петр Кваков похоронен в нашем городе в братской могиле. В качестве получателя извещения о гибели указан отец героя, Даниил Давыдович. Горе, втиснутое в две карандашные строчки, даже сквозь десятилетия пугает глубиной своей несправедливости и родительского страдания.
А сколько его, этого горя, было в войну в домах, куда приходили похоронки? Какой мерой измерить глубину этих мук, это море выплаканных слез? И никто никогда не вернет нам потери — вот таких парней и тех детей, что от них не родились, и детей этих детей — целые поколения, отнятые у советского народа безвозвратно.
Как это было
Работая над этим материалом, прочла много воспоминаний танкистов — участников операции «Багратион». Хотелось понять, как шли боевые действия, какая была у танкистов военная работа, какие секреты профессии, каково приходилось им в бою.
Георгий Тимофеев, ветеран Великой Отечественной войны, участник операции «Багратион»: «Опытные танкисты нам говорили: «Не действуйте по Уставу. А действуйте по практике». Например, по Уставу после того, как я сел в танк, я должен закрыть и завернуть люк, чтобы он не болтался. А те опытные танкисты нам говорили: «Ни в коем случае так не делайте, иначе не успеете выскочить. Пока отвернешь — сгоришь». Поэтому люк я не заворачивал. Если нас подбивали, мы быстро выскакивали, и все. Также по Уставу при покидании танка лобовой пулемет мы должны вытащить наружу. Пока ты его вытащишь, сам сгоришь».
Владимир Рубин, ветеран Великой Отечественной войны, участник операции «Багратион»: «Чаще всего командир и заряжающий спасались, а механик и радист, они… Нет никаких ощущений, никаких чувств. Ничего нету. Во-первых, после первого же боя, когда я остался жив, я понял, что нужно одеваться так, чтобы все было гладкое, чтобы ничем не зацепиться, потому что зацепишься, и все. Охватит пламя, и ты погибнешь. Поэтому у меня была курточка такая донизу на цепочке и гладкая, поэтому я спокойно мог выскочить. Люк я вообще не закрывал, потому что один раз не смог его открыть».
Николай Теплотанских, ветеран Великой Отечественной войны, участник операции «Багратион»:«Бывает, ночью просыпаюсь и долго не сплю. Снится то, как я в Белоруссии видел освобожденных; снятся немцы, когда ночью атаковали; снится форсирование нами реки Березина, где в это время немцы производили бомбардировку, а перед нами, когда еще понтоны не были готовы, текла человеческая кровь. Убитые и раненые лошади, горящие танки, раненые и окровавленные люди… Вот это все и снится».
Продолжение следует.
Текст:
Инна КАНДАУРОВА.
Фото из открытых источников.
