Нину Каханович — миниатюрную женщину с веселым, неунывающим характером — можно повстречать на всех районных творческих мероприятиях: выставке мастеров, театральной премьере, поэтическом вечере, самодеятельном концерте. И не в роли зрителя. Она сама поет, читает стихи, рисует, играет на сцене. В ней море энергии, позитива и жизнелюбия!
Детская травма определила судьбу
Слушая ее историю, искренне удивляешься: почему некоторым людям жизнь дает все блага, а они становятся жестокими и циничными; другие же, напротив, пережив разные испытания, отличаются добротой, умением сочувствовать, разными талантами.
Нина родилась в то время, когда страна еще оправлялась от военного лихолетья: ни излишеств, ни богатств не было. Чтобы прокормить четверых детей, мама — единственный взрослый человек в семье — пропадала на работе. Наверное, если бы не это обстоятельство, судьба девочки могла сложиться по-другому.
«В детстве баловались с детьми. Мамка была на работе, а мы, предоставленные сами себе, развлекались, как умели. Помню, было мне года два, прыгала с печи на пружинистую кровать. Так было весело! И вот разок я приземлилась неудачно. Резкая боль, слезы… Мамка решила, что бабки-шептухи — панацея от всех детских страхов и болячек. Сколько мы их обошли, я уж и не помню. А ведь нужно было всего-то обратиться к травматологу, вправить сустав. Но на прием к этому специалисту я так и не попала».
Кто-то со стороны глянул на ребят и сообщил в органы опеки о том, что дети часто остаются без присмотра. С пяти лет Нина росла в интернатах. Но связь с родными не теряла. Спустя многие годы семья опять объединилась. Став взрослыми, старались держаться вместе, поддерживать друг друга.
Педагоги видели во мне спортсменку, активистку, очень энергичную и веселую девочку. Ни я, ни окружающие и подумать не могли, что мне нужна серьезная медицинская помощь. Я увлекалась плаванием, прыжками в длину, играла в волейбол. А однажды в интернат приехали преподаватели балетной школы. Я им очень понравилась: невысокая, худенькая, пластичная, энергичная. Мне остался один шаг — пройти медицинскую комиссию. Вот тут-то опытные профессора уловили в моих движениях что-то нетипичное. Отправили на рентген. Все прояснилось: детская травма не прошла бесследно».
Московские академики восхищались ее картинами
«Я всегда учиться хотела. Очень любила рисовать. Дважды пробовала поступить в Бобруйское художественное училище. В первый раз меня подвело зрение: очки не носила, а когда нужно было нарисовать портрет человека с натуры, какие-то элементы передала плохо, не разглядела. В следующем году с заданием справилась, но документы мои затерялись… В общем, я не стала студенткой.
Старший брат уехал жить и работать в Казахстан. И меня с сестрой позвал. В Кзыл-Орде я окончила училище и получила диплом швеи-мотористки, работала в Кустанае. Но шить мне долго не довелось: там рассмотрели мои способности и предложили поработать художником-оформителем. Это меня полностью устраивало. Шить я не разучилась, дома и сейчас стоит швейная машинка.
Пожив в другой стране, я поняла, что хочу на родину. В Казахстане очень контрастный климат: летом невыносимая жара, а зимой очень уж холодно. Вернулась в Беларусь. У меня к этому времени была «корочка» об окончании курсов лаборанта химводоочистки, я без проблем трудоустроилась на Стародорожский механический завод».
Любовь к живописи не угасала. Однажды она рванула в «златоглавую», успешно сдала экзамены и стала студенткой Московской художественной академии. Мечта сбылась. И пусть училась заочно, а творческие работы рисовала во время ночных смен на заводе, она успешно окончила пять курсов.
«Мой преподаватель по живописи твердил, чтобы я никогда не бросала рисовать, — вспоминает собеседница. — Как правило, работы студентов после оценки возвращали, а мои «прописались» в Москве: в Академии и еще в какой-то больнице. Но диплома я так и не получила. Рухнул Советский Союз, ездить на лекции, жить в белокаменной и пересылать работы по почте стало сложно и дорого».
Квартира — маленькая галерея
Несмотря на такой жизненный вираж, страсть к рисованию не погасла. Ее квартира — это маленькая галерея, где прямо на стенах нарисованы пейзажи, портреты, натюрморты. Ее мастерская — это небольшая уютная кухня. Могут ли представить члены жюри областных и республиканских художественных конкурсов, в которых Нина Алексеевна принимала участие, что творит она не в просторной современной студии и не на мольберте, а за кухонным столом?! А картины получаются какие! Дома ни одной не задержалось. Разве что те, которые нарисовала прямо на стенах. Когда накрывает вдохновение, берет кисть, краски и рисует. Нет полотна? Не беда. Оказалась под рукой разделочная доска, и через час на ней уже «распускаются» цветы из акрила. А с недавних пор объектом интереса стали… бутылки. Красивые, нестандартные, с необычными формами и мудреными изгибами. Их Нина Алексеевна декорирует на свой вкус. Получаются необычные авторские сувениры.
С годами травма, полученная в детстве, все чаще напоминает о себе. Но не была бы это Нина Каханович, которую жизненный оптимизм выручает в любой ситуации. Врачи сказали ей, что полнеть нельзя, иначе весовая нагрузка даст осложнения, и волевая женщина держала 44-й размер одежды долгие годы. А за удостоверением по инвалидности она обратилась только в 40 лет.
Она мечтала стать профессиональным художником. И пусть заветного диплома получить не удалось, но самобытный талант, любовь к творчеству и красоте излучают ее яркие, красочные и душевные картины. Она поет, иногда сочиняет для себя и близких; полна жизненной энергии и силы и щедро делится ими с окружающими. Так держать, Нина Алексеевна!
Елена ЛОСИК.
Фото автора.
