Гость нашей рубрики «20 вопросов» — Людмила Гельвер, которая ежедневно ведет прием особых (хвостатых, четвероногих и крылатых) пациентов. Она «поставила на лапы» сотни домашних питомцев и сегодня расскажет о своей интересной профессии.
1. — Людмила, почему из сотни профессий вы выбрали именно эту?
— Животных люблю, сколько себя помню, особенно собак и лошадей. Всегда на праздники загадывала желание, чтобы мне подарили собаку. Моя родина — Казахстан, долгое время мы жили в Узбекистане. Там я во многих домах выгуливала четвероногих. Родители ругали, что я и всех детей сводила в зону выгула, и сама допоздна там пропадала.
Ветеринарным врачом я стала не сразу. Первая моя профессия — кинолог. Много стажировалась, участвовала в выставках, работала в Минском кинологическом клубе. Но вскоре разочаровалась. Скажу так: в этой профессии мало доброты. Совсем другое — ветеринария. Это большой мир, в котором много помощи и добра. После школы я поступала в Санкт-Петербургскую ветеринарную академию. В первый год не поступила, на второй из-за болезни не смогла сдать вступительные экзамены. Видно, не судьба. Зато удача улыбнулась в Беларуси. Поступила сначала в Смиловичский сельскохозяйственный техникум, который окончила с красным дипломом, затем в Витебскую ветеринарную академию. С 2007 года была ветврачом, главным ветврачом в «Залужье».
Уже больше года практикую в частном порядке. Полностью посвящаю себя мелким животным, с которыми занимаюсь более 15 лет, и не забываю про сельскохозяйственных. От работы и от общения с четвероногими друзьями получаю колоссальное удовольствие. Оно удваивается, когда позвонит хозяин и скажет, что его питомец после лечения идет на поправку. Тогда понимаешь, что живешь не зря.
2. — Кто был первым вашим пациентом?
— Лет с двенадцати обрабатывала раны птицам и собакам. Моя бабушка была медиком. На высоком шкафу находился ее волшебный чемоданчик с инструментами и лекарствами. Как только она уходила на работу, он вмиг оказывался в моих руках, и там постепенно становилось меньше йода, мазей, бинтов.
3. — Сколько животных вы вылечили?
— Невозможно сосчитать. Любимым делом занимаюсь не один десяток лет, поэтому счет уж точно пошел на сотни.
4. — Сколько в день четвероногих вы принимаете?
— В среднем — по четыре-пять.
5. — Кроме кошек и собак, каким еще животным вы оказывали помощь?
— Наблюдается у меня хорек. Делала операции хомячкам. Лечу черепах, шиншилл и попугаев.
6. — Вы любите путешествовать. Каких экзотических животных хотелось бы «принять»?
— Хотелось бы поработать в зоопарке с хищниками: волками, львами. Безумно интересно хотя бы поприсутствовать на операции, которую делают слону. Это был бы неоценимый опыт.
7. — Какие болезни приходится лечить чаще?
— В этой профессии они делятся на сезоны. Пришло лето, хозяева открывают окна, но ко мне в этот жаркий сезон будет наплыв «котов-парашютистов». Нельзя нараспашку открывать окна, не спасают даже москитные сетки. Нужно ставить стеклопакет только на режим проветривания.
Часто коты и собаки поступают с копростазами: это когда их кормят куриными косточками, которые утрамбовываются в кишечнике и образуют непроходимость. Бывают и летальные исходы. С такой же проблемой обращались хозяева котов и кошек, когда появились «бонстики». С мая по октябрь спасаю собак от пироплазмоза, который вызывается клещами. Некоторые хозяева не уделяют должного внимания профилактике этого заболевания. В результате здоровью животного наносится большой вред. Очень много животных страдает по вине человека.
В последние годы непривитые коты часто болеют вирусными заболеваниями. Пик приходится на осень.
Моя задача — стерилизовать за зиму максимальное число кошек. Изыскиваем возможность, чтобы стерилизовать бездомных. Сложность в том, что за животным после операции нужен уход в течение 4-5 дней. Найти временного хозяина, который бы посмотрел за пациент-кой, непросто.
8. — Что вы чувствуете, когда поступает тяжелый «больной»? Случается ли прослезиться?
— Нет, слезу никогда не пускала, но паника при первых операциях присутствовала. Я брала себя в руки и делала свое дело. Хотя единственный случай все же был…
Нынешней зимой охотник потерял свою собаку. По GPS-трекеру он ее нашел. Собаку сбила машина и несколько метров протащила за собой. Те, кто это сделал, скрылись, даже не сообщив о беде хозяину по номеру телефона, который был на ошейнике животного. Это сделал другой человек, нашедший собаку. Задние конечности пса были стерты до середины костей. Я не знала, как к нему подступиться, как будто сама почувствовала эту боль. Позвонила знакомому травматологу, он консультировал, а я оперировала пять часов. Животное выжило, его выходили. К счастью, хозяева оказались ответственными. Теперь называю эту собаку «хрустальной». После операции я не спала ночь, эмоции взяли верх, рыдала до утра. Жестокость людей, которые не остановились, не оказали помощь, просто поражает.
9. — Как вам удается понять, что именно беспокоит животное?
— Симптомами высокой температуры является то, что животное прячется, не ест. Если болят уши, оно их опускает вместе с головой. Боли в животе видны по испуганности и невозможности дотронуться. Конечно, все это годы практики. Иногда достаточно ответов на несколько вопросов по телефону, чтобы поставить предварительный диагноз.
Сегодня совершенно другие методы и подходы к лечению животных. Чтобы знать точный диагноз, я беру у кошек и собак анализы. У меня есть профессиональные весы, чтобы дать правильную дозу лекарства. Когда сомневаюсь в диагнозе или не могу его поставить, выписываю направление в Минск или Бобруйск на рентген, УЗИ, МРТ.
Сейчас я коплю деньги на приобретение собственного УЗИ-аппарата, который становится все больше необходим.
10. — Поделитесь своим методом подхода к животным. Ведь они привыкли к хозяевам, а здесь чужой человек…
— Я нахожу подход к любому животному и никогда не отказываю в помощи. К примеру, приводят собачку, которая вся дрожит, с ней нужно только ласково обходиться. А бывают другие: агрессивные, неподвластные. На них приходится и прикрикнуть, и привязать. В таких случаях я говорю: «Я — человек. Нас много, ты один, все равно справимся с тобой и сделаем, что нужно». Действует.
Кроме лечения я еще и стригу животных. Некоторым эту процедуру делаю под наркозом. Это вредно, поэтому чаще уговариваю. Самое сложное здесь — психологический настрой хозяина. Иногда его приходится отправлять в другую комнату, и лишь тогда животное становится послушным.
11. — Вас когда-нибудь кусали животные на приеме? А может, наоборот, — обнимают или даже «целуют»?
— Кусаются, особенно кошки и коты шотландской и британской породы. К сожалению, из-за генетики у них высокий порог смертности. Был случай, когда один из котов вцепился мне в ногу. Хозяева предупредили, что он с характером, но не сказали, что настолько. Когда я делала укол, хозяйка спряталась за мою спину, а хозяин — в ванную.
Крайне редко кусаются крупные собаки, а вот маленькие агрессивнее. Есть у меня такая пушистая пациентка, которую я называю «маленький дьявол», хотя ее любят, холят, лелеют. Хозяйка ее вся покусана. В моих руках собачка — полная тихоня и послушница. Животное в новой обстановке должно как можно меньше стрессовать, тогда с ним легче справляться.
Обнимают и лижут тоже. Чаще это происходит после наркоза.
12. — Расскажите самый необычный случай в вашей практике.
— Как-то принесли мне кота. Хозяйка в панике кричала, что он умирает, у него огромная опухоль, которая растет на глазах. В результате это оказался клещ, которого благополучно удалили. Помощь пришлось оказывать самой хозяйке.
13. — Сколько питомцев у вас и кого любите больше?
— Я всегда держала собак. Теперь у нас Абби, она по счету седьмая. Кличку дал сынишка Артем. У этой породы жесткая шерсть, они неприхотливы в еде, долго живут, на них не бывает аллергии. Наша собака вакцинирована, стерилизована, обработана от паразитов, питается сухим кормом премиум-класса, поэтому в лечении нет необходимости.
Конечно, любила и люблю их всех, но больше всего запал в душу немецкий мраморный дог по имени Герда. Особенная была собака, отличалась от других высоким интеллектом. Хотя и прошло четыре года после ее смерти, все равно часто вспоминаю.
Жили у меня и несколько котов. Обожаю лошадей. Была любимица, благодаря которой я и оказалась в Беларуси. Когда родители собрались сюда переезжать, я категорически отказалась и уехала к бабушке в Казахстан. Считала себя исключительно городской жительницей. Родители купили белую лошадь и сообщили мне эту новость. Я бросила все и помчалась к ним, а точнее, к своей лошадке. Сама ее объездила. Когда после техникума меня направили работать в Узду, я ее забрала с собой. Весь район приезжал кататься на ней. Между нами была очень сильная привязанность. После ее трагической смерти я долго переживала. Больше своих лошадей не завожу, катаюсь верхом только на чужих. Для меня лошадь — это святое животное.
14. — Правда ли, что домашние любимцы способны сами лечить человека?
— Конечно. Психологическая связь хозяев с домашним животным всегда сильная. В детстве в Казахстане у меня была восточно-европейская овчарка. Если натру, бывало, мозоль или ушибу коленку, ее было не отогнать: долго зализывала рану. Недавно лечила собаку, а у меня был порезан палец. Так она не давалась лечиться, пока не облизала порез.
Животные очень тонко чувствуют и боль человека, и его настроение. Яркий пример — наша Герда. Возвращаясь из Крыма на машине, я попала в небольшую аварию. Родители рассказали, что собака в 2 часа ночи, когда с нами это происходило, скулила, из глаз ее текли слезы, она так носилась по дому, что остановить было невозможно. Собаки действительно наши самые верные друзья.
Виктория СЫТИК.
Фото из семейного архива Людмилы Гельвер.
Полную версию материала читайте в свежем выпуске «НС»
